Кто я? Мальчик-который-выжил? Возможно, но нет.
Я глава отдела Невыразимцев Европейского региона, Гарольд Джеймс Энсвен-Поттер-Ривендэйл. И я отец нового Темного Лорда. Здесь в камере 1028 довольно тепло, а все потому, что магия моя оберегает мое уставшее от передряг тело.
Почему я в Азкабане? Нет, не из-за сына. А из-за того, что слишком много узнал. В том числе и подоплеку с Волдемортом и его движением. Точнее, роль мою и Лорда в этом гребаном мире.
Том Риддл, должен был выжить, а я стать его супругом, чтобы наш союз смог заставить магов задуматься. И должны были породить Карателя, мага, чьей долей должен был стать контроль и восстановление магического равновесия нашего региона. Того, кто смог бы спасти магию от исчезновения. Моего сына – Элмерик Марволо Эштон Слизерин-Поттера.
А теперь, я, свидетель заговора против магической Британии и всего Европейского сообщества, с обломком Старшей палочки, обрезком Бессмертного камня и клочком от мантии-невидимки Перевелов, сижу и жду смерти. Не сопротивляясь.
Почему?
Потому, что я убил того кого любил собственными руками. Прости, Том, я понял только сейчас. Но не волнуйся, через несколько часов я буду рядом. Буду вымаливать твое прощение и поцелуй. И пусть, ты снова опешишь, но ты все же дашь мне то, о чем я мечтаю уже десять лет. И я, наконец, отвечу.
Я иду любимый…

Под утро, мой личный тюремщик, пьяный настолько, что едва связывал слова, зачитал мой приговор. Ему плохо рядом с дементорами, настолько, что алкоголь не помогает. Но его злорадство, дает силы буквально выплюнуть мне в лицо.
-Привести приговор в  исполнение.
Дементоры, их сегодня  двое, подлетают ко мне так медленно, что  кажется, будто  проходит с десяток минут. Я давно не испытываю никаких положительных эмоций, и эти существа знают, что им нечем у меня поживится. Но, приказ есть приказ. И оба дементора склоняются над моим лицом. Криво усмехаюсь, вспоминая Джинни, предательницу мечтавшую заполучить мои деньги и которая обломается, когда мое сердце остановится. Гоблины, передадут все деньги, титул и имущество по завещанию, моему сыну, оставив эту потаскуху ни с чем. За это они получат огромные деньги, а я спокойно уйду.
Вчера мне принесли сильнейший яд, и когда дементор коснется моей личности, тело умрет, напитав этих двоих всей магией, что остается в моем теле. Пусть будет подарок двум стражам, пожалевшим меня еще в самом начале.
Взгляд начинает тускнеть, делая предметы расплывчатыми, а я улыбаюсь, так широко, что болят скулы. Мой тюремщик, видимо от удивления начал трезветь – взгляд у него дикий. Улыбаюсь ему как старому другу, а потом с трудом встаю и развожу руки, словно приглашая моих палачей в объятья.  Они оба понимают мое желание, и молнией метнувшись ко мне, начинают поглощать. Личность, память, боль – пытка, которая заканчивается внезапно и не тем концом, на который рассчитывал господин Директор. Из последних сил, уже умирая, выдыхаю яркую, огромную по сравнению с душой Сириуса свою суть и магию и отталкиваю её в сторону дементоров. Последнее, что видит мой затухающий разум – это мои собственные руки, распадающиеся в пепел. Яд Индернарри – не оставит этим подонкам ничего, что бы они не попытались сделать. Северус, спасибо за него…
Тюремщик, с удивлением, граничащим с шоком, видел, как изо рта приговоренного вылетает его сущность. Но не звездочка, размером с жемчужину, а большая, с его голову и яркая настолько, что дементоры прикрывают лица рукой. Тело заключенного рассыпается, не оставив после себя ничего, а двое стражей, бережно взяв сферу, что-то шипят друг другу. Тюремщик не успевает уйти – его поглощает прибывший десяток, вызванный палачами Гарри Поттера и по совместительству старейшими дементорами замка Азкабан. Молодняк, голодным взглядом смотрит на сферу, сверкающую мягким фиолетовым цветом. Старейшина, покачав головой, поднимает её и что-то говорит молодняку. Среди дементоров поднимается гул, они спорят долгих две минуты, а потом, обступив старейшин, поднимают вверх руки. Долгая шипящая песнь раздается в стенах тюрьмы. Песнь, от которой содрогается замок, превращая своих обитателей в тех, кем они пытались управлять – стражей. Сфера начинает тускнеть и Песнь сменяется. Новорожденные дементоры, присоединяются к ней, взывая к магии замка помогающей невиновным и та откликается…
Сфера, вспыхнув с новой силой, исчезает с созданного руками постамента, а старейшина, совершенно нормальным, человечески-понятным голосом произносит.
-Пируйте дети Азкабана! Магия дала нам свободу!
Через два с половиной часа, в магическом мире начнется чума, которая получит название – Последний привет Гарри Поттера…

-Знаешь, дети, которым есть, кого защищать, растут гораздо быстрее. А мне теперь, есть, кого защищать, мой Лорд.

В спину тут же уперлась палочка, а голос Тома, с такими знакомыми повелительными интонациями, сказал.
-Кто ты? Ответишь сам или понадобится Круцио?
Смех, вырвавшийся у двенадцатилетнего ребенка в такой ситуации, заставил Шесс одобрительно зашипеть, а Волдеморта сжать покрепче палочку. Отсмеявшись, Гарри вдруг замер.
-Скоро прилетит феникс Дамблдора. Шесс, готовь ритуальный зал, а я пока разберусь здесь.
-//С-с-слу-ш-ша-юс-с-сь.//
-Том, ты хочешь узнать кто я? А не боишься последствий своего решения? – Развернувшись, Гарри с усмешкой встретил взгляд Волдеморта. Тот, подумав, вдруг опустил палочку и сделал невероятное – он попросил.
-Я хочу знать. Скажи мне… пожалуйста.
Мальчик неверяще покачав головой, глубоко вздохнул, явно смирившись.
-Скажи мне искренне всего три слова – и я ради тебя убью любого, даже друзей и семью. Это похоже на безумие, но я так чувствую. Если считать меня твоим последователем – то моя верность слишком отчаянна, слишком сильна. Если сравнивать с врагом, то я никогда не предам тебя. Если сравнивать с любимым – я подарю тебе все. Странно, правда? И при всем этом я Гарри Поттер, тот Гарри Поттер, чьих родителей ты убил в октябре восемьдесят первого. Такой вот парадокс. Жертва, которая верна своему убийце. Это тянет сначала на палату для душевнобольных, а после и десять лет Азкабана, с последующей казнью. Но, я готов пройти через это, если смогу вытащить тебя из цепких рук Директора.
Пока Том, явно находящийся на грани ступора обдумывал его слова, Гарри прошипел.
-//Шесс, все готово?//
-//Готово Хос-с-сяин.//

Именно этот момент выбрал Фоукс, чтобы с пронзительным криком влететь в зал. Том, заметив новое действующее лицо, направил на мальчика палочку, прошипев.
-//Ну и? Что делать, стратег ты наш?//
Подмигнув Тому, Гарри вдруг отскочил, заорав.
-Пошел ты к черту Волдеморт! Я не присоединюсь к тебе! Фоукс, приведи Дамблдора!
-Круцио! – Заклятье задевает лишь вскользь, но хватает и этого, чтобы тело двенадцатилетнего ребенка рухнуло на пол, захлебнувшись болезненным криком. Шесса не высовывалась, её сдерживало шипение Тома, прекрасно понявшего происходящее. И когда в руки Гарри попала Распределяющая Шляпа, а меч оказался в руках, взгляды противников встретились. Мимолетный кивок и мальчик бросился на мага, с занесенным мечом и упал, сраженный новой порцией Круциатуса. Меч, с противным звоном падает на пол, а Гарри на глазах птицы теряет сознание.
Фоукс, дважды пытался отогнать Волдеморта от тела ребенка, но добился лишь того, что юноша сказал.
-Или ты проваливаешь или я договариваю. – И направив палочку на бессознательного Гарри, сказал.
-Авада…
Птицу словно ветром сдуло.
Опустившись на корточки перед мальчиком, Том, подумав, сказал.
-Энервейт.
И когда Гарри поднялся, отдал ему меч.

POV Гарри
Мы проведем ритуал, а потом, я исчезну. Директор не позволит мне даже попытаться научить Тома – сразу же убьет обоих, а через двенадцать лет мир рухнет. Нет уж, лучше я сделаю все, что от меня требуется и забуду. Верно. Забуду. Прости Том, но мое эгоистичное желание лишит тебя возможности узнать мир. Но ты будешь жив, а зная тебя, я уверен, что еще и счастлив.
-//Шесса, ты готова?//
-//Да, Хос-с-с-яин. зал С-старш-с-его готов//
Знаю, у меня сейчас просто дикий оскал и глаза сверкают сумасшедшим пламенем. О, да, я в своей стихии. Магия, смерть, пальцы покалывает, а в горле комок, который рассосется только от вопля. И не от обычного крика, а ритуального, когда ломаются кости, вскрывается каждая старая рана. Когда слезы обжигают посильнее кислоты, а воздух становится ядом. О да, сейчас я совершу один из самых темных ритуалов в истории. Ритуал Салазара Слизерина, призванный вернуть Наследнику его права и привилегии. Полностью. По-о-л-но-ость-ю! Прекрасно звучит, но это не изменяет правил. Призвать в свидетельство можно только если у Подопечного есть жертва из того же Рода, убитая им по незнанию. И она есть.
Ох, как же обрадуется Снейп.
Усмешка. Единственное проявление эмоций, которое этот человек может себе позволить. Не из-за профессии, не из-за сложившихся обстоятельств, а просто потому, что он уже привык. Его усмешки, могут сказать гораздо больше, чем усмешки его знакомых. Он может оскорбить, похвалить, а то и признаться в чем-то, просто усмехнувшись. Он удивительный человек – этот Северус Снейп. И думаю, я сделаю то, что хотел еще в прошлой жизни. Я выпрошу жизнь у одного единственного человека, а взамен, приму правила ритуала Смерти Слизеринов. Лилиан Джулиана Эванс, я выпрошу твою жизнь для него. И это будет тем условием, которое отдаст Тому положенное по рождению. Знал бы раньше – до войны бы попросту не дошло. Но кто знал?
Забыли.
-//Том, ты должен будешь раскаяться в убийстве грязнокровки.//
-Ты обнаглел мальчишка. Грязнокровок не должно быть в волшебном мире! – Он злится, но так и должно быть. Ведь он еще не знает настоящих причин, по которым его заставили убить именно её.
Усмехаюсь, позволяя безумию выползти на волю.
-//Убирая грязнокровок, ты убил дочь Рода Слизерин! Всего одну, но этим ты лишил себя семьи, любви, защиты и помощи. Ты был таким идиотом, Том… Совсем как презираемые тобой грязнокровки.// - Его лицо бесценно. Оскорбления доходят до мозга быстрее, но он успевает остановиться, а потом вдруг осознает остальную часть сказанного. Удивление, досада, страх – все эти эмоции на лице Риддла завораживают, но времени нет.
-//Ты убил её. За убийство ведьмы, способной подарить жизнь, ты  лишился поддержки не только Рода Слизерин, но и остальных шести Родов Правителей. И сейчас мне надлежало бы убить тебя, как нынешнему Главе Рода.// - Том сдаваться не собирался. Он сжал мою палочку с фениксовым пером и стал взглядом искать пути к отступлению, но напасть не посмел. И то хлеб. Но нужно начинать.
-//Однако, есть обстоятельства, по которым мне разрешено изменить общим правилам Рода. Я бы хотел рассказать тебе о них, но времени у нас слишком мало.//
Василиск, ударила хвостом по стене и та растворилась. Я, буквально схватив Тома за руку, бросился вперед, крикнув.
-//Беги!//
Он к счастью понял и побежал, так что тащить мне его не пришлось.
Пара коридоров и мы буквально вылетели в огромную залу. Полукруглое помещение с пентаграммой на полу, сверкающее ярким зеленым светом. Времени оставалось совсем мало. Шесса постаралась на славу.
Оборачиваюсь и приказываю.
-Раздевайся. Догола. И попытайся понять, куда тебя занесло убийство старшей сестры!
Не глядя на ошалевшее выражение лица, которое не успело превратиться в маску разъяренного убийцы, начинаю раздеваться сам, совершенно не щадя одежду. Брюки сползают кучкой разорванных тряпок, трусы тоже. Обувь я сбросил еще у входа в зал, а носки стянул сейчас. Шесса, умное создание и мне будет невероятно не хватать её в будущем. Но ритуал требует жертвы, а она не позволит мне использовать мое собственное тело. Шесс понимает, что её знания понадобятся, а потому предлагает именно себя. Нет, не предлагает – просто не оставляет выбора, обернувшись вокруг центра рисунка, ровно по линии жертвы.

Я вступаю в рисунок и слышу тихий, удивленный возглас. Да, Том, ты ведь не думал, что Гарри Поттер духовно тоже мальчишка? Салазар Слизерин, создал ритуал, который помимо прочего и выявляет истинный, духовный облик мага, вступившего в границы пентаграммы. А все для того, чтобы ритуал не смог провести тот, кто умственно еще ребенок, а значит, подвержен чужому влиянию. И я знаю, как выгляжу сейчас. Мужчина, с длинными волосами цвета горького шоколада, горящими как пентаграмма глазами и телом, полностью испещренным шрамами – я видел этот облик однажды, когда проводил ритуал установления  магии. Емкий, кровавый и безмерно выматывающий, но стоящий того. Моя душа стала цельной с моей магией настолько, что даже сейчас я чувствую её потоки столь явно, будто это чьи-то прикосновения. Ты, теперь точно последуешь за мной, даже если я не позову тебя. Просто чувствуешь, что так надо. Всей кровью, духом, магией, душой, ты слышишь родной тебе зов, слышишь правду скрываемую семьей тысячелетиями. Слышишь и зовешь в ответ.
С трудом перебравшись через замершую Шесс, встаю в центр пентаграммы и начинаю петь.
-//Дитя пришло, чтобы найти свой Путь
  Помоги ему, клятву данную, не забудь,
  Проведи его светом туда, где ждут
  И в оплату верни ту, что зовут.
  Он старанием оплатит полученное, сполна.
  Он  величие Роду вернет. На века…//
Конец POV Гарри

Вроде бы банальное стихотворение на парселтанге, заставило рисунок ожить и время… остановилось. На обеих половинах пентаграммы, вспыхнув, появились две фигуры, облаченные в мантии. Зеленая, у рыжеволосого мужчины с пронзительными зелеными глазами и черная, у черноволосой женщины с глазами цвета ночи. Оба призванных, повернулись к темноволосому заклинателю и Том, услышал их голоса.
Женщина, с довольно приятным голосом, но безучастной интонацией, сказала.
-Ты хочешь забрать её у меня? Одну их моих слуг?
-Нет, Госпожа. Не забрать. Одолжить, на срок, положенный любому волшебнику в качестве жизни. А ваш контракт вы можете заключить вновь, после её окончательной смерти. – Взгляды, изумрудный и черный, сталкиваются в немом противостоянии. Нет ни единого проявления эмоций, только ожидание.
-Что я получу?
-Меня. Я соберу три Дара и стану вашим спутником, служащим вашей доброй и милой организации. – На такой ответ, женщина, довольно усмехаясь, отвечает.
-Ты все-таки догадался. Согласна. Твой срок жизни будет зависеть только от тебя. А ей, я дам сто лет.
Черноволосый чуть склоняется, констатируя.
-Я благодарен, миледи.
Рыжеволосый мужчина, со смешком задает вопрос.
-Ты использовал мой ритуал, только чтобы подписаться на выполнение контрактов миледи Смерти?
-Нет. Я хочу возродить Род Слизеринов и восстановить нарушенное равновесие. – Смех мужчины в зеленой мантии прерывается и тот смотрит на собеседника уже испытующе. Темноволосый, отвечает на взгляд уже спокойно, а потом выбрасывает вперед руку, словно при броске ножа.  Рыжий волшебник, словно поймав что-то, чуть подается вперед и немигающим взглядом смотрит в зеленые глаза. И Том, понимает – легилименция.
Поединок взглядов длиться почти минуту. Наконец волшебник закрывает глаза и говорит, вполне удовлетворенным тоном.
-Я Салазар Тарваллен Никаро Слизерин, признаю твои требования достойными  и принимаю твоего претендента в Род, кем бы он ни был. Пусть он войдет в пентаграмму.
Темноволосый, тот, кого некогда звали Гарри Поттером, с мягкой улыбкой протянул руку в сторону выхода.
-Иди сюда, Том.
Успевший раздеться юноша, завороженный зелеными глазами с узким зрачком, словно в трансе переступил границу узора. Салазар напрягся, но видя удивленную усмешку Смерти, расслабился, принимая решение потомка. А Волдеморт, дойдя до змеи, прошел сквозь её тело, словно сквозь дымку, не встретив ни малейшего сопротивления. Тело василиска, с шипением втянулось в узор пентаграммы, напитав линию жертвы ярко-алым. Рука Тома, коснулась протянутой руки, и гипноз спал, заставив его удивленно оглянуться. Смерть и Слизерин, с каким-то оценивающим взглядом, прошлись по его фигуре и ауре – он явно это почувствовал.
Смерть, вдруг спросила.
-Что ты будешь делать? Он неполноценный. Одна из семи частей души, не сможет принять даже половины силы Рода.
Том опустил голову, а Гарри почувствовал как того душит безысходность и злость. Покачав головой, он спросил.
-А если три части? А остальное примем, я и та, кого я верну.
Салазар, резко выдохнув, выругался сквозь зубы. Том вздрогнул.
-Мальчишка… Я вижу здесь две части, а где ты возьмешь третью?
Гарри со смешком, коснулся шрама-молнии. Засветившись, шрам распался на два золотых шарика размером с яблоко.
-Квирелл умер, оставив во мне частицу одного хорошо знакомого нам мага.
Прошипев что-то нелицеприятное, Слизерин вдруг решительно сказал.
- Согласен! Но преемник должен собрать свою душу за два года, или Наследие убьет его. Ты заключил сделку, не будучи уверенным в результате, Ривендэйл. Но я позволю себе поверить в того, кого ты избрал. Начинай.
Том, услышавший слова, явно предназначенные не для его ушей, вскинулся, неверяще смотря в глаза предка. Тот, лишь по-доброму усмехнувшись, сказал.
-Род важнее всего, потомок. Семья превыше всего. Если бы о тебе узнали раньше, то спасли бы. Но нас предали! – Мужчина перешел на рык, произнося последнюю фразу. Поттер, в голове Тома ворчливо прозвучало «Гарри», кивнув, сообщил.
-Семь Родов будут собраны, и клятва будет произнесена. Даже если мне придется провести два года в беспамятстве.
-Ты уже продумал?
-Да. Я отправлю их в твой родовой замок, Салазар, а себе заблокирую память заклятьем Авроры.
-Поцелуй возлюбленного, способный свернуть горы… А ты романтик Ривендэйл. Надеюсь, ты не изменишь своим предпочтениям и привычкам, а то заклятье не будет иметь пользы. – Слизерин посмеивался, явно зная что-то такое… Поттер, покраснев как вареный рак, рыкнул.
-Нет времени. – Посерьезнев, троица обернулась к внимательно ловящему каждое их слово Тому, и Гарри сказал.
-Готов ли ты, раскаяться и принять наследие Великого Рода, воспетого в веках?
-Да.
-Врешь.
Смерть усмехнулась, а Гарри, в лицо опешившего Волдеморта, выговорил.
-Ты вырос в приюте, но когда подвернулась возможность стать частью семьи – попросту убил ту, кто мог стать твоей опорой, защитой, силой и семьей. Ты добровольно, лишил себя шанса на все – счастье, любовь семьи, достоинство рода. Все о чем мечтал, растоптал лишь ты сам. Ты всегда мог поставить всех на колени лишь одной фамилией, а решил идти путем насилия, начав с сестры. С той, кто мог дать тебе все, ты поступил как с паршивым магглом! Хотя, пытаться достучаться до совести полукровки, не знающего законов…
У Марволо, в глазах потемнело, то ли от гнева, то ли от боли, но Гарри понял. Почувствовал его злость и как ни странно, раскаяние.
-Теперь ты осознал и готов.
Взяв разом ставшего столь хрупким юношу за вторую руку, Гарри притянул его в центр рисунка и, сложив его ладони лодочкой, обхватил.
-// Прими дитя, Дар того, кто хранил его.
   Призови в свидетели меня, как хранившего.
  Прими его от меня, как от любящего тебя,
Отплати за него как положено…//
Две зеленые вспышки  и к телу юноши устремляются два золотистых всполоха. Удар, еще один – и юноша, ставший старше на год-полтора, открывает глаза с красной радужкой, испещрённой голубыми прожилками. Еще одна вспышка и на обоих магах появляются темные мантии глубокого зеленого цвета. Из ранок на руках, появившихся за миг до этого, стекает кровь, прямо в ладони сложенные лодочкой. Стекает, формируя два перстня с зеленым камнем и узором в виде василиска – короля змей. Еще вспышка и  перстни исчезают, появляясь, один – на руке Тома, а второй, на руке рыжей девушки, упавшей прямо на их сцепленные руки. Последняя вспышка, самая яркая, и мощная волна магии заставляет Салазара и Смерть расхохотаться, и торжественно произнести.
-СВИДЕТЕЛЬСТВУЕМ! – И исчезнуть. Правда Слизерин успел создать из остатков крови маленькую змейку-портал, и перебросить её Гарри.
-Это портал до моего замка. Активируется словом //Шессаа//. И, кстати, не забудь приютить малышку Шесс, до её восстановления.
Тут то и обнаружились две вещи. Время продолжило свой ход, а на плечах ошарашенного таким поворотом Гарри, оказалась маленькая версия Шессы, размером с молодого питона. Молодой василиск присосался к руке Гарри и пил кровь. Том, слегка пьяный от наполнившей тело магии, осторожно поддерживал рыжую девушку, полностью закованную в ритуальную мантию такого же зеленого цвета, как и их. Веки девушки вздрогнули и она, одновременно с глубоким вдохом, открыла глаза.
-//Что, черт побери, происходит? Гарри выжил?//
Гарри, вернувший свой двенадцатилетний облик, осторожно сгрузил ставшего его фамилиаром василиска на пол, осторожно позвал.
-Мам, я живой. А вот папа мертв.
Лилиан, смерив ребенка перед собой недоверчивым взглядом, увидела глаза и рухнула на пол.
-Гарри! Боже, если ты уже взрослый…
-Да мам, ты умерла. – Гарри с нежностью обнял, плачущую рыжеволосую женщину, и с улыбкой посмотрел на пришедшего в себя Тома, одними губами произнеся.
-Спасибо.
Тот, с легким презрением кивнув, отвернулся.  Но, Гарри успел почувствовать его, пусть мимолетную, но зависть. Покачав головой, он отстранился от мамы и встретился с ней взглядом.
-Сейчас я передам тебе историю моей жизни. Всю. У тебя будет целых десять минут, чтобы разобраться и разложить все по полочкам.
-Готова.
-//Прими историю, записанную не историками. Принтесс Аллеа.//
Через пару секунд визуального контакта, Лилиан обессиленно села на пол. А Гарольд, подошел к Волдеморту и заговорил.
-Я понимаю, ты презираешь всех кроме себя и вряд ли изменишься, но…
-Заткнись.
-Нет, я все же скажу. Попробуй почувствовать, что такое семья. Только с ней, с твоей сестрой. Доверься Слизерину, такому же, как и ты. Семья для нас важнее всего, а потому она не предаст.
-Я понял еще из твоих слов тогда, Поттер! – Волдеморт, нет, сейчас это был Том. Усталый, немного раздраженный, но при всем этом чуть удивленный и явно смирившийся, Том. Гарри, подчинившись порыву, обнял опешившего парня, и пока тот не очнулся, еще и подпрыгнул, мазнув губами по его подбородку. Эффект был моментальный. Том, отскочив как ошпаренный, с таким непередаваемым выражением  посмотрел на мальчишку, что тот широко улыбнулся. Да уж, не каждый раз видишь ошалевшего Волдеморта.
Но, улыбка исчезла, стоило, раздастся полному ярости голосу Лили.
-Я убью этого старого педофила! Оторву ему ноги, затолкаю яйца в нос, а из получившегося, сделаю чучело и продам Аластору в коллекцию!
Гарри, вспомнив эту самую коллекцию, среди конфискованного во время своей работы, слегка позеленел, но упрямо качнув головой, спросил.
-И как ты относишься к Волдеморту? Он тебя убил. А Том это и есть Волдеморт, но он еще и твой брат.
Пауза была долгой. Том вообще не вмешивался, стараясь ретироваться от ненормальных родственников, но был поймам в объятья рыжего вихря.
-Том, я тебя прощаю! Я знаю, ты был козлом, но ты же исправишься?
-Э-э-э?! – Неаристократичное выражение лица было слишком красноречивым, а потому, Гарри покачав головой, бросил им амулет и передал Шесс.
-Берегите её и друг друга. И прощайте. //Шессаа//
Амулет был создан самим Слизерином, а потому, сохранял четкость окружающей обстановки до самого перемещение. И судя по удивленным лицам Тома и Лили, они все-таки успели увидеть его слезы и осознать значения слова «прощайте».
Но времени было мало, а потому, достав из покоев Салазара гербовую бумагу Слизеринов, Гарри быстро написал письмо гоблинам и сцедив крови в трансфигурированную скляночку,  телепортировал её и письмо в Гринготтс. Второе письмо, подкрепленное сильнейшим заклинанием Прояснения разума, он отправил Дурслям.
А сам, сняв мантию, повесил её на крючок в кабинете Салазара, и, надел восстановленное белье, рваные джинсы больше его на два размера и майку, изрезанную так, словно его пытали. Добравшись до маленького приспособления в основании статуи, в главном зале, он запустил механизм и, встав на появившуюся платформу, с грустью смотрел, как запечатывается сильнейшее место во всей Британии – Тайная комната Салазара Слизерина.
Платформа понесла его к выходу, и он быстро закольцевав заклинание Сектусемпра на четыре полных удара, произнес.
-//Сны Авроры, призываю вас для измученного сердца и души, что была побита. Дайте сил, восстановить справедливость. Заприте и защитите память, от зла, что хочет уничтожить.//
Простая фраза вкупе с сильнейшим желанием, запустили механизм древнейшего как мир заклинания – Сон Авроры. Превратилась в пепел палочка, не выдержавшая всплеска сил, а тело рухнуло на колени, истекая кровью. После ритуала, и так были эффекты как после длительного Круцио, а теперь можно было, не беспокоится – алиби было готово. Кровь, хлещущая из всех ран, заставила мальчика обессиленно лежать на платформе, которая и вынесла его из хода, в туалете плаксы Миртл.  Превратившись в зеленый дым, стоило только ребенку упасть на пол, платформа, на глазах, вбежавших в туалет людей, сложилась в слова.
-«Оскверненная убийством и пытками ребенка, Тайная Комната, будет закрыта для оскорбивших память её, потомков. Салазар Слизерин.»
Стоило словам сформироваться, как в каждом коридоре, в каждой комнате, в каждом классе, прозвучало приятным мужским голосом то же самое, а в конце, под тряску стен и скрип мебели, было добавлено.
-Проклят будет тот, кто пошел против Рода Слизерин и его постулатов. Замок Хогвартс с этого дня является свидетельством предательства.»
Ход в туалете на третьем этаже, закрылся десятком решеток и раковина, опустившись на место, сверкнув змейкой на кране, заработала. Из крана потекла вода…
Тайная комната была запечатана…

Письма
Гоблинам.
Уважаемый Грипхукк,
Пусть золото в жилах ваших не иссякнет, а вы не постареете.
Пишет вам наследник состояния Поттеров, Слизеринов и Блэков,  на данный момент Гарольд Джеймс Поттер. В виду нескольких причин, я хочу предупредить о своей возможной нетрудоспособности и совершить четыре операции со своим детским счетом. Во вторых, я извещаю вас о возвращении наследников Слизерина. Свяжитесь с ними и разберитесь со счетом. Я как регент, передаю имущество им. На проверке Крови настаиваю.
Операции, которые следует провести с моим счетом.
1. Создать счет на имя Петуньи Дурсль и перевести на него четыреста тысяч галеонов.
2. Создать счет на имя Дадли Дурсль и перевести на его счет двести тысяч галеонов.
3. Создать счет в маггловском банке на имя Гарольда Ривендэйла и перечислить туда двести тысяч галеонов. ( по поводу фамилии, посмотрите на моем древе. Кровь прилагаю.)
4. Заблокировать счета Поттеров от изъятия денег опекунами, и любыми другими родственниками, и ежемесячно перечислять на счет Петунья Дурсль по тридцать галеонов на мое содержание.
Работу со счетами и документами оставляю вам, как лучшему управляющему с которым мне приходилось сталкиваться.
Заранее благодарю за помощь, и пусть откроется для вас новая золотоносная жила.
С наилучшими пожеланиями о скором сотрудничестве. Гарольд Джеймс Поттер.

Петунье Дурсль.
Дорогая тетя, пишет тебе твой ненормальный племянник Гарри Поттер.
Не выбрасывайте письмо, вам понравятся новости.
Во-первых, волшебники козлы и я скоро их покину, став нормальным ребенком.
Во-вторых, я сделал вам подарок за те одиннадцать лет, что вы меня растили. Обратитесь в банк.
В-третьих, вот тут и начинаются проблемы. Тетя, как ты знаешь, моя мама была убита опаснейшим волшебником века, Волдемортом, который погиб. Сообщаю, что врали. Жив он, и боюсь я стану следующей жертвой. Если со мной, хоть что-то случиться, забирайте меня и Дадли и уезжайте куда-нибудь подальше. Пока я рядом с вами, Волдеморт вас не найдет – начала действовать отсроченная защита Рода.Но есть другая проблема. Тетя, я боюсь, что не доживу до встречи с вами, а потому хочу сказать. Спасибо, что научили меня выживать практически в любых условиях. Спасибо, что научили смотреть на вещи под разными углами. Спасибо, что дали возможность вырасти нормальным ребенком, пусть с нормальной школой и не сложилось.
Простите, что не смогу пойти в финансовый колледж, простите, что не смогу подарить вам фамильный комплект переданный мамой. Простите за то, что отравлял вам жизнь.
Что бы ни случилось, я все равно буду любить вас как маму.
Гарри Поттер.
24.06.1992.»

Здесь и во всех последующих главах знак // // будет означать разговор на парселтанге.

Петунья, борясь с подступающей паникой, мяла в руках ремешок сумочки. Дадли и Вернон, сидели в машине, нервничая не меньше. После письма Гарри, которое оказалось с секретом, они пришли в себя и осознали весь абсурд ситуации. Мальчик, которого они ненавидели и боялись, любил их как семью. Конечно, имени Вернона в письме не было, на что толстяк проворчал, что его убить надо за издевательства над племянником, а не любить. Но факт был. После семейного совещания, было решено уехать, продав дом. Что они к приезду Гарри и сделали. С собой у них был лишь минимум вещей и билеты на поезд до Ирландии. Они с нетерпением ждали, когда мальчик выйдет с платформы, чтобы забрать его и покинуть негостеприимную страну.

Отвезти Гарри, по настоятельной просьбе Дамблдора, было поручено скрипящему зубами от злости Северусу Снейпу. Выглядящий словно бешеный вампир, зельевар, довел напуганного ребенка до поезда, затолкал в купе и зашел следом, наложив на стены и двери множество заклинаний.
И тут случилось превращение. Расслабившись, черноволосый мужчина, еще раз проверил наложенные заклинания и глубоко вздохнув, попросил.
-Можешь расслабиться, мы  в безопасности. Жаль, что ненадолго.
Мальчик тут же расслабился, убирая с лица перепуганное выражение. Сев рядом с Северусом, Гарри прижался к нему, обхватив руками и спросил.
-Почему нужно было это делать?
Северус, с легким недоумением посмотрел на обнявшего его ребенка и, смирившись, притянул к себе, тоже обняв.
-Помнишь Гарри, я дал тебе книгу о магическом дворянстве? Ты её прочитал полностью и даже не раз. Но понял ли?
Мальчик кивнул. Скептически посмотрев на ребенка, Северус протянул.
-Э-м-м. Я твой вассал и сейчас защищаю тебя. Понимаешь, что это значит?
Гарри замолчал. Северус, выждав минуту, хотел было объяснить, но был прерван мальчиком, начавшим говорить.
-Если вы мой вассал, то я сюзерен. Если вам понадобилось меня защитить, то я в беде. Если защищать пришлось даже в школе, то враг там. Если директор не в курсе, значит, опасен не только враг, но еще и он. А если учесть, что мадам Помфри и вы относитесь к вассалам одного из Родов – Правителей и защищаете только меня, то я последний в Роду. И если на меня охотятся, значит все совсем паршиво. Правильно?
Северус мысленно подобрав челюсть с пола купе, кивнул, констатировал.
-А раньше вы таких разумных выводов не делали…
-Раньше… Я не знаю откуда, но чувствую, что был заперт. Не душа – тело. Я умирал. В этом я полностью уверен. Но вот откуда я это знаю, понятия не имею.
-Память странная штука. Но ваш случай похож на добровольное скрытие, причем с освобождением родовых памяти и навыков. К счастью, я не заметил разрушения сломанных ограничений силы, хотя они теперь и выглядят чуть иначе.  – Северус, к которому эта идея пришла совсем недавно, замер, обдумывая возможности. Гарри же, недоуменно спросил.
-Но зачем мне самому терять память?
-Возможно, вы узнали что-то такое, в Тайной комнате, что, по вашему мнению, не следовало знать никому. Хотя, возможно вы пытались скрыть память от того, кто напал на вас там. Ведь в лазарет вас принесли умирающего, причем осмотр показал использование пыток, особенно заклятья Круциатус.
Гарри вздохнув, сказал.
-Этого мы не узнаем до тех пор, пока я либо не узнаю что-то, либо не вспомню. Но прошу, зовите меня Гарри. Я не настолько стар и потом, нам следует быть осторожнее если не хотим выдать наши настоящие отношения. – Заметив задумчивый взгляд мужчины, Гарри добавил. – Вассалитет. То, что я не Поттер, знать еще рано.
-Все не могу привыкнуть, что вы… ты Гарри, говоришь и понимаешь столь многое. Но при этом, совершенно не чувствуешь ничего. – Зельевар потер переносицу, а Гарри равнодушно сказал.
-Если проснулась Родовая Память, но при этом скрыта остальная, то чувствовать я не смогу до тех пор, пока не окажусь в полной безопасности. Или пока память не вернется. Защитный механизм.
-Попрошусь в отпуск. Определенно.

За время поездки в дверь их купе трижды стучались, но рядом сидели слизеринцы. Прекрасно видевшие как их декан затолкал в купе Поттера, находясь при этом в не самом приятном расположении духа, они заворачивали софакультетников, стараясь не мешать.

У самого Лондона, Северус помог мальчику переодеться и подумав, повернулся к Хедвиг, чувствуя себя при этом полным идиотом.
-Так, попрошу лишь один раз, а потому слушай внимательно. За твоим хозяином охотятся. Пытаются убить. Охраняй его, но письма не носи, ты слишком заметная.
Сова, окинув зельевара взглядом, тот готов был поклясться, что недоверчивым, громко ухнула, совершенно по-человечески кивнув. Смерив птицу удивленным взглядом, Северус вдруг спросил.
-Если я сменю тебе цвет перьев, временно конечно, то ты сможешь носить письма.
Хедвиг, повернувшись к нему всем корпусом, вдруг протянула лапу с кольцом и ухнула.
Гарри, внимательно следящий за их «разговором», с улыбкой сказал.
-Она согласилась. Но боюсь, ваши чары придется постоянно обновлять.
-Пришлешь ко мне и все. – Написав на куске пергамента свой адрес, зельевар отдал его Гарри, а сам, открыв клетку, посадил птицу на сиденье и стал бормотать над её ножным кольцом, взмахивая палочкой.
Закончив, он протянул его мальчику, сказав.
-Надевай его ей только перед вылетом и старайся посылать письма ночью. В остальное время, носи кольцо с собой, чтобы оно заряжалось от тебя. При такой подзарядке, чары продержатся месяц. В конце июля я ухожу в отпуск, поэтому найду тебя и займусь персональным обучением.
Гарри, покачав головой, сказал.
-Строить столь долгосрочные планы сейчас бесполезно. Я не знаю, что ждет меня за платформой, особенно теперь, не помнящего почти никого и ничего. Я не могу обещать, что останусь в живых, особенно сейчас, когда история меняется столь быстро. Я беспомощен.
Поезд остановился, прозвучало три гудка и мальчик, взмахнув палочкой профессора, сменил мантию на джинсовый костюм. Улыбнувшись мужчине напоследок, он шутливо склонившись, подхватил чемодан и клетку, куда Хедвиг забралась за минуту до этого. И вернув палочку, мальчик взял клетку во вторую руку, вышел из купе, оставив профессора стоять, глядя в его удаляющуюся спину.